любимая
Я регулярно захожу в магазин музыкальных инструментов на Тульской, и каждый раз спрашиваю, есть ли в продаже балалайки. Каждый раз мне отвечают, нет. Я спрашивал уже раз 150 и 150 раз мне ответили нет. Смысл в том, что отвечает мне один и тот же продавец, отвечает с неизменной интонацией. А я каждый раз с неизменной интонацией спрашиваю:
- Балалайки есть?
- Балалаек нет.
- Есть балалайки в продаже?
- Балалайками не торгуем.
- Балалайки можно посмотреть, какие есть?
- Нет, балалаек в продаже нет.
- Я бы хотел купить балалайку, почем они вообще?
- Извините, у нас нет в продаже балалаек.
- Народные инструменты есть? Мне балалайка нужна.
- Мы их никогда не заказываем и не продаём.
И ведь этот продавец, зараза, знает меня идеально в лицо, знает, что я спрошу и знает, что он мне ответит. Но ещё ни разу ни один из нас ни жестом, ни словом не показал, что каждый из нас знает сценарий. Бывает продавец курит у входа, когдя я захожу в магазин, тогда я подсматриваю за ним сквозь стеклянные двери, он равнодушно докуривает, выбрасывает бычок и возвращается за прилавок:
- Что вы хотели?
- Мне нужна балалайка.
- У нас нет.
- Жаль.
Иногда он общается с другим клиентом, тогда, стоя рядом, я терпеливо жду, когда они закончат:
- А балалайки в продаже есть?
- Нет, мы ими не торгуем.
Иногда он просто скучает за прилавком, когда в магазине никого нет, и только я расхаживаю по залу. Конечно, он знает, что будет дальше, но не подаёт виду и равнодушно берёт журнал.
- Что-то я балалайки найти не могу, они вообще в продаже бывают?
- Нет, не бывают, мы ими не торгуем.
Это очень суровое, по-настоящему мужское противостояние, исход которого не ясен. Очевидно, что каждая сторона рассчитывает на победу. Впрочем, я уже согласен на ничью.